Текст песни nikemat — бродский — пенье без музыки

Оригинальный текст и слова песни пенье без музыки:

Когда ты вспомнишь обо мне
в краю чужом — хоть эта фраза
всего лишь вымысел, а не
пророчество, о чем для глаза,

вооруженного слезой,
не может быть и речи: даты
из омута такой лесой
не вытащишь — итак, когда ты

за тридевять земель и за
морями, в форме эпилога
(хоть повторяю, что слеза,
за исключением былого,

все уменьшает) обо мне
вспомянешь все-таки в то Лето
Господне и вздохнешь — о не
вздыхай! — обозревая это

количество морей, полей,
разбросанных меж нами, ты не
заметишь, что толпу нулей
возглавила сама.
В гордыне

твоей иль в слепоте моей
все дело, или в том, что рано
об этом говорить, но ей-
же Богу, мне сегодня странно,

что, будучи кругом в долгу,
поскольку ограждал так плохо
тебя от худших бед, могу
от этого избавить вздоха.

Грядущее есть форма тьмы,
сравнимая с ночным покоем.
В том будущем, о коем мы
не знаем ничего, о коем,

по крайности, сказать одно
сейчас я в состояньи точно:
что порознь нам суждено
с тобой в нем пребывать, и то, что

оно уже настало — рёв
метели, превращенье крика
в глухое толковище слов
есть первая его улика —

в том будущем есть нечто, вещь,
способная утешить или
— настолько-то мой голос вещ! —
занять воображенье в стиле

рассказов Шахразады, с той
лишь разницей, что это больше
посмертный, чем весьма простой
страх смерти у нее — позволь же

сейчас, на языке родных
осин, тебя утешить; и да
пусть тени на снегу от них
толпятся как триумф Эвклида.

___

Когда ты вспомнишь обо мне,
дня, месяца, Господня Лета
такого-то, в чужой стране,
за тридевять земель — а это

гласит о двадцати восьми
возможностях — и каплей влаги
зрачок вооружишь, возьми
перо и чистый лист бумаги

и перпендикуляр стоймя
восставь, как небесам опору,
меж нашими с тобой двумя
— да, точками: ведь мы в ту пору

уменьшимся и там, Бог весть,
невидимые друг для друга,
почтем еще с тобой за честь
слыть точками; итак, разлука

есть проведение прямой,
и жаждущая встречи пара
любовников — твой взгляд и мой —
к вершине перпендикуляра

поднимется, не отыскав
убежища, помимо горних
высот, до ломоты в висках;
и это ли не треугольник?

Рассмотрим же фигуру ту,
которая в другую пору
заставила бы нас в поту
холодном пробуждаться, полу-

безумных лезть под кран, дабы
рассудок не спалила злоба;
и если от такой судьбы
избавлены мы были оба —

от ревности, примет, комет,
от приворотов, порч, снадобья
— то, видимо, лишь на предмет
черчения его подобья.

Рассмотрим же. Всему свой срок,
поскольку теснота, незрячесть
объятия — сама залог
незримости в разлуке — прячась

друг в друге, мы скрывались от
пространства, положив границей
ему свои лопатки, — вот
оно и воздает сторицей

предательству; возьми перо
и чистую бумагу — символ
пространства — и, представив про-
порцию — а нам по силам

представить все пространство: наш
мир все же ограничен властью
Творца: пусть не наличьем страж
заоблачных, так чьей-то страстью

заоблачной — представь же ту
пропорцию прямой, лежащей
меж нами — ко всему листу
и, карту подстелив для вящей

подробности, разбей чертеж
на градусы, и в сетку втисни
длину ее — и ты найдешь
зависимость любви от жизни.

Итак, пускай длина черты
известна нам, а нам известно,
что это — как бы вид четы,
пределов тех, верней, где места

свиданья лишена она,
и ежели сия оценка
верна (она, увы, верна),
то перпендикуляр, из центра

восставленный, есть сумма сих
пронзительных двух взглядов; и на
основе этой силы их
находится его вершина

в пределах стратосферы — вряд
ли суммы наших взглядов хватит
на большее; а каждый взгляд,
к вершине обращенный, — катет.

Так двух прожекторов лучи,
исследуя враждебный хаос,
находят свою цель в ночи,
за облаком пересекаясь

Перевод текста песни пенье без музыки исполнителя nikemat — бродский:

When you remember me
at the edge of a strange — though this phrase
invention only and not
prophecy, as to the eye,

armed with tears,
not out of the question: the date
a fishing line out of the pool
will not pull out — so when you

to distant lands and
seas, in the form of an epilogue
(Though again, the tears,
with the exception of the past,

reduces all) about me
vspomyanesh still at the Summer
Lord and sigh — not on
sigh! — Overlooking it

number of seas, fields,
scattered between us, you do not
notice that the crowd zeros
topped herself.
In pride

Your il in my blindness
the whole thing, or is that too early
talk about it, but her-
same God, I now strange

that being in the range of debt
because shielded so bad
you from the worst ills can
get rid of breath.

The future is a form of darkness,
comparable to peaceful nights.
In the future, we all do
do not know anything about the circumstances,

at the extreme, to say one thing
I am now able to accurately:
that apart we are destined
you and I in him, and that

it has come — the roar
blizzard, the conversion cry
in the blind tolkovische words
it is the first piece of evidence —

in the future there is something thing
able to comfort or
— So something my voice vesch! —
take imagination in style

Scheherazade’s stories, with the
except that it is more
posthumous than a very simple
fear of death at it — let the same

Now, in the language of the native
aspens, comfort you; and yes
let the shadows on the snow from them
crowd as a triumph of Euclid.

___

When you remember me,
day, month, Lord Summers
so and so, in a foreign country,
to distant lands — and this

says about twenty-eight
opportunities — and a drop of moisture
Armed with the pupil, take
pen and a blank sheet of paper

upright and perpendicular
revolting as the heavens support,
between our two with you
— Yes, the points: we at that time

reduced and there, God knows,
invisible to each other,
Almost even with you for the honor
a reputation points; Thus, separation

there holding the line
and eager to meet a couple of
lovers — your opinion and mine —
perpendicular to the top

rise, not finding
seekers, in addition to Horni
heights, to ache in my temples;
and is not this triangle?

Consider the same figure,
which in another time
would make us sweat
cold wake obtained

crazy climb under the faucet, so
reason not slept anger;
and if by this fate
we were both relieved —

jealousy, signs, comets,
of omens, damage, drug
— Then, apparently only for
drawing his likeness.

Consider the same. Throughout his term,
as distress, nezryachest
hugs — she bail
invisibility apart — hiding

in each other, we were hiding from
space, putting abroad
him their blades — that
it pays off handsomely

treachery; Take a pen
and blank paper — a symbol
space — and by submitting pro-
serving — and we are able to

imagine all the space: our
the world is still limited authority
Creator: let not the presence of the guard
sky-high, so someone’s passion

transcendental — imagine the same
direct proportion lying
between us — the entire sheet
and, for the greater map podsteliv

details, shatter drawing
to degrees, and into the net vtisni
the length of it — and you will find
dependence on the love life.

So, let the length of features
is known to us, and we know
that it — like the appearance of the couple,
within those, or rather, where the seats

Goodbye denied it,
And this assessment and if
true (it is, alas, true)
then the perpendicular from the center

restore a is the sum so
piercing two views; and
Based on this strength of their
is its vertex

within the stratosphere — is unlikely
Does the amount of our views will be enough
for more; and every look,
facing towards the top — leg.

So two spotlights rays
exploring the hostile chaos
find their purpose in the night,
for cloud crossing

Если вы нашли опечатку или ошибку в словах или в переводе текста песни пенье без музыки, просим сообщить об этом в комментариях.